Я довольно долго верила, что во всех бедах виновата я сама. Не потому что была плохой — а потому что меня с детства в этом убеждали. Это как вирус, который вживили в голову: «Ты старшая — значит, умнее», «Ты взрослая — значит, уступай», «Ты должна». Эти фразы впечатывались в сознание, как клеймо. Их не говорили ласково — их бросали, как приговор. Я должна была быть терпеливее, сдержаннее, разумнее, лучше. Всегда. Даже если мне хотелось кричать. Даже если хотелось просто побыть ребёнком. Я помню, как в три года разбила коленку — и плакала, навзрыд, с содранной кожей и хлюпающим носом...

Кофе в кружке с отколотой ручкой. Длинный зевок. Кот — к двери. — Ну иди уж, — сказала она, не глядя, — только не задерживайся, пожалуйста. Он фыркнул, ткнулся в косяк хвостом и вышел. Как всегда. Сначала на лестничную площадку, потом — как получится. Иногда на улицу, иногда на чердак. Старый. Умный. Свой в районе. Лена отпила из кружки, достала хлеб, сыр, задумалась над идеей снова начать есть по утрам. И не стала. На плите скучала сковорода. На телефоне — уведомление от банка. На подоконнике — след от лапы...