За разрушенным миром никто не придёт. Чувство голода больше желания жить. Всё, что нам говорят, это просто враньё, Это только понять и простить. И беспомощной яростью давит виски. Каждый день обещания всё прекратить, Каждый день откровения новой тоски, Как попытка себе отомстить. Покосились стены, И рука дрожит. Снова вскрыты вены, Всё внутри горит. Спаси меня от тьмы! Это небо утонет в крови! Спаси меня от тьмы! Это всё твой каприз... Спаси меня от тьмы! Это небо утонет в крови! Спаси меня от тьмы! Это...

Маша сидела на кровати и бесконечно перебирала вещи, которые только что сложила в рюкзак. На лице — смесь раздражения и уныния. Она смотрела на старый портрет на стене — улыбающуюся бабушку в сарафане и платке, а в душе росла обида. — Маша, ты опять собираешься ныть? — голос мамы звучал с кухни, раздраженный и уставший,— сколько раз уже говорила: лето в деревне — это не наказание, а отдых! Если бы не ты сама… — Отдых? — резко перебила дочь, поднимаясь с кровати, — мне не нужен твой “отдых”. Я провалила сессию, и ты решила меня так наказать! А не то, что вы называете “перезагрузкой”...