Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

— Это мои деньги, Вадим! Я восемь месяцев откладывала с каждой зарплаты! — Аня стояла посреди кухни, скрестив руки на груди. — Как ты мог? — Люда в безвыходном положении, — Вадим устало провел рукой по волосам. — Ей нужно было срочно заплатить за квартиру, иначе ее выселили бы. — А как же Варя? Ты подумал о своей дочери? Ей через две недели исполняется десять лет, и она уже полгода мечтает о поездке в тот языковой лагерь! Вадим отвел взгляд. Он не мог смотреть жене в глаза. — Я все верну, обещаю...