«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

— Мама, что ты такое несешь? Какая еще семья? Я — твой сын! — его голос сорвался на крик, эхом отразившись от мраморных стен опустевшего холла ресторана. Людмила Петровна медленно подняла на него глаза, полные слез и какой-то жуткой, холодной отрешенности. — Ты мне не сын, Дима. Никогда им не был. Мир Дмитрия, и без того трещавший по швам, в этот момент разлетелся на миллионы осколков. Но за час до этого он еще отчаянно пытался склеить его остатки. 1 часть рассказа здесь >>> Когда Анна ушла, сославшись на срочные дела, он не придал этому значения...