Лучик солнца разбудит меня, я открою глаза и увижу тебя Теплым светом тогда озарится душа, от того что со мною любимая моя. Ты же знаешь прекрасно сама, я люблю лишь тебя, и лишь ты мне нужна, Знаю что иногда обижаю тебя, но пойми, не со зла, и просто дурака. И через года улыбка твоя согреет меня, с раннего утра. И наша любовь будет жить всегда, пока ты жива, и жив я. Пойми, светом нашей любви пути нам с тобой озарены, И ты поверь, что впереди нас будут ждать лишь счастливые дни. Пойми, что знаками судьбы с тобой мы были соеденены, По-жизни теперь будем идти, несмотря ни на что, держась за руки...

Хорошо помню: в нашей семье будто существовал невидимый радар на чужие успехи — стоило тебе хоть чуть-чуть подняться, как они возникали на пороге с улыбками и просьбами, а когда ты тонул, пропадали так, будто вас никогда и не связывала одна кровь. Это было похоже на свадебную клятву «и в горе, и в радости», только кто-то, не моргнув глазом, острыми ножницами вырезал из неё слово «горе» и сжёг обрезок, чтобы даже следа не осталось. Всю жизнь я видела это — и особенно отчётливо почувствовала, когда...