Мы возвращались домой подавленные и совершенно разбитые. Детей у нас не будет, по крайней мере у меня - это был окончательный вердикт столичных врачей. Даже эко из-за множественных спаек и моего порока сердца не могло нам помочь. Снег вылетал из темноты и лепился на лобовое стекло. Дворники смахивали его со стервозной холодностью - раз-два, раз-два... Точно так же и наши попытки забеременеть длиной в десять лет стирались из летописи жизни. Были ли они, не были? Они теперь как этот снег, сброшенный на обочину в грязь - не прижились на земле и напрасно тужилось небо, производя их на свет...

Вот оно и пришло. Царство грядущего хама. Его призрак уже не бродит по Европе, его тень пала на весь мир. «Мещанство – писал Мережковский сто лет назад, - это самодержавная толпа сплоченной посредственности, это окончательная форма западной цивилизации». Это и и есть общество потребления. Его мягкие ценности. Его размягчённые мозги. Власть осредненного мелочного человека, все идеалы которого сводятся к интересам торговой конторы или мещанскому благосостоянию. Информационные потоки, как змеи, опутали планету...