Телефон задрожал на подоконнике, как нервная птичка, и я на автомате ткнула зелёную кнопку, даже не глядя: мама всегда звонит рано — ей нельзя, чтобы мысль полежала хотя бы пять минут. — Лера опять на Егора жалуется, — начала она без приветствия и тут же зашмыгала. — Зарабатывает он гроши, Валерии очень тяжело. Я всю ночь не спала, представляешь? Пришла, наплакалась, а я… я вся на нервах. — Мам, — я потёрла переносицу, — ты же знаешь, никто её в этот брак на верёвке не тащил и детей ей не рожал...

Я лежу на больничной койке. Бесцельно смотрю на белую стену напротив и поглаживаю плоский живот. Как будто этим можно разжечь теплоту там. Дать новую жизнь. Но внутри меня теперь только эхо пустоты. Безжизненный вакуум. Два дня как я потеряла Пашку. Моего мальчика. Мою мечту. Мою жизнь. Мой смысл. Врачи сказали, что матку пришлось удалить, чтобы спасти мою жизнь. Спасли. Но что осталось от этой жизни? Зачем она мне теперь? Где искать новые смыслы? Я попросила не пускать ко мне Мирона. Учитывая мое состояние, мне пошли навстречу...