− Петь, ты как? – спросила Лидия. − Живой? − Угу, − промычал Пётр Сергеевич. − Только двинуться не могу. Лидия хмыкнула: − Ишь ты, двигаться он не может. А ну-ка, давай переворачивайся. Только медленно. − Петя, ну как же так? – Лидия Михайловна тяжело вздохнула, отвернувшись к окну. Летний вечер уже опускался на дачный посёлок, окрашивая небо в нежно-розовые тона. Где-то вдалеке лаяла собака, а с соседнего участка доносился аромат цветущих лилий. − Лидочка, ты чего? − Пётр Сергеевич оторвался от кроссворда, поправляя очки на переносице...

Петр Сергеевич поправил очки на переносице и посмотрел на сына поверх стёкол. Так он смотрел всегда, когда считал, что происходящее его недостойно. — Не понимаю, почему ты позволяешь ей собой манипулировать. Дом твой. Твой! Я его тебе подарил. А она... — он презрительно дёрнул подбородком в сторону кухни, где гремела посудой невестка. Дмитрий поморщился. Опять двадцать пять. С тех пор как отец переехал к ним после инсульта, в доме не было ни дня покоя. — Пап, мы уже обсуждали это. Ирина имеет такое же право на этот дом, как и я...