"Анну Герман я снимал сначала в Камергерском, потом в “Мелодии”, благо она была рядом, в Англиканской церкви. Это было так трогательно, потому что когда она пришла - красивая, высокая - она попросила:...

Анна Герман выходила на сцену как будто не для публики, а для Бога. Её голос не кричал — он шептал, проникал, пробирал. Она не пела про Ленина, не маршировала под фанфары, не нуждалась в протекции — и этим, как ни странно, раздражала. Почему Анну Герман не любили советские элиты? Потому что перед ними стоял не артист в пайетках, а женщина-символ внутренней свободы. И такая свобода, даже если она бесшумная — пугает. Она пришла не через партийную лестницу, не из КГБ-одобренных вокальных коллективов...