Если бы кто-то год назад сказал мне, что я буду сидеть в папином доме одна, с облупленными подоконниками и пыльными воспоминаниями вместо мебели, я бы, наверное, громко расхохоталась. Или укусила. В зависимости от настроения. Но вот — пожалуйста. Стою у окна, щёлкаю ногтем по старой древесине, будто играю на расстроенном рояле. А на дворе — июль, нежно-розовое небо, как недоваренный зефир, и вечер, который всё никак не может решиться — закатываться ему или ещё повисеть. Это окно — мой старый враг...