Проснувшись в 6:30, как всегда, Марина первым делом пошла на кухню ставить чайник. В доме было тихо. Игорь, муж, еще спал, а дети давно жили отдельно. Сын — в Питере, дочь — в Чехии. Она улыбнулась, вспомнив, как недавно разговаривала с дочерью по видеосвязи. Та показывала своего пса и новую кофейню под домом. Марина искренне радовалась за нее — жизнь устроилась, все по уму. Она разложила по тарелкам овсянку, добавила орехов и меда, как любил Игорь. Тот вошел на кухню, сонно почесывая затылок. — Доброе утро, — бросил он, сел за стол и стал листать телефон...

Я сижу перед экраном — да-да, перед этим самым бездушным прямоугольником, который способен всё помнить, всё показывать… но не способен почувствовать. И вот на нём снова — кадры тех лет, когда в каждой девчонке страны жила его грусть. Юра Шатунов. Его голос — звуковая дорожка нашего поломанного СССР. А рядом с ним стоял человек, который писал эти песни, но так и не смог построить жизнь. Сергей Кузнецов. И знаешь, если честно, я всегда думал, что он уйдёт вслед за Юрой. Не в метафорическом смысле — в прямом...