Я до сих пор слышу, как хлопает та дверь. Это звук, в котором было всё: её лакированный каблук, мои кеды с отклеившейся подошвой, запах дорогих духов и дешёвого страха. «Вон отсюда, нищебродка!» — крикнула она так, что стекло в дверце серванта дрогнуло. В тот момент я была одновременно злой, обиженной, голодной и очень взрослой. И очень маленькой — той самой, что стояла когда-то в этом же коридоре в маминых тапках и просила «оставьте мне старую плюшевую собаку». Сестра всегда была парадной. Даже...

Когда Надежда Ивановна услышала грохот за стеной, она только вздохнула: — Опять этот с пятого. С ума, что ли, сошёл? Сосед с пятого был известен всему подъезду. Степан Петрович — мужчина лет шестидесяти, бывший инженер, вдовец, любитель радиоприёмников и домашних экспериментов. То антенну на балконе устанавливал, то мебель переставлял посреди ночи. Вечно с кем-то спорил: с дворником, с председателем ТСЖ, с консьержкой. Надежда Ивановна жила этажом ниже, в чистой двушке с занавесками в ромашках. Её мир был отлажен: по утрам каша, днём сериал, вечером вязание и новости...