Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

— Твоя драгоценная дочурка опять названивает! Надоела уже со своими просьбами! — Лиля швырнула подушку через всю спальню. Максим проснулся от грохота. Будильник показывал половину седьмого утра. Жена стояла у окна в розовом халате, держа в руках его телефон. — Что... что происходит? — А то, что твоя бывшая семейка решила, что ты их обязан содержать! — Лиля потрясла телефоном в воздухе. — Пять пропущенных от Карины! Пять! Ты представляешь? Максим сел на кровати, потирая глаза. Голова раскалывалась после вчерашнего корпоратива...