Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

Алина сбросила сумку в прихожей и, не раздеваясь, опустилась на табурет. Ноги гудели после десяти часов на ногах — сегодня в клиенте было вдвое больше пациентов, чем обычно. Она закрыла глаза, мечтая только о горячем душе и мягкой подушке.   Из кухни донеслись шаги. Денис вышел, держа в руке телефон. На его лице — выражение виноватой решимости.   — Завтра мама приезжает, — сказал он без предисловий. — На неделю. Так что ты будешь спать на диване.   Алина медленно подняла на него глаза.   — Ты… что?   — Ну, она же не может на раскладушке...