Уважаемые читатели, продолжаем разговор о горевании и утрате. Для названия этого поста я использовал цитату из песни «Если был бы отец живой» замечательного поэта и переводчика Марка Фрейдкина. Интересно, что сама по себе эта песня описывает состояние человека, который уже находится в завершающей стадии горевания, когда на душе печаль. Именно эта печаль стала топливом, энергией для творческого самовыражения автора и создания этой замечательной песни. Советую, обязательно послушайте эту песню, ее...

Эх, был бы жив отец, все было б по-другому, Другая колея, другое ремесло Но жизнь оборвалась, и так угодно Богу, И что-то изменить уже не суждено....

Отец вечно пьёт и ругается матом. Мать варит суп в большой эмалированной кастрюле, воет по ночам в подушку, никого не замечает. Ире пятнадцать, она впервые влюбилась и пишет пальцем на запотевшем стекле: «счастье есть, его не может не быть». Делает с сёстрами уроки, моет посуду в пластиковом тазу, нагрев воду в кастрюльке, покрытой изнутри ржавым налётом. Иногда Ире кажется, что она обернётся и увидит брата: раньше они были посуду вместе – она смывала с тарелок жир и остатки еды, он вытирал их вафельным полотенцем...