Павел Сергеевич не любил зеркала. Он не считал себя суеверным человеком, но в последнее время стал замечать, что отражение показывает ему какого-то другого мужчину — осунувшегося, с потухшим взглядом и опущенными плечами. «Сорок два — не возраст», — говорил он себе каждое утро, поправляя узел галстука. Но зеркало настойчиво демонстрировало предательские морщины вокруг глаз и седину на висках. — Паш, ну ты скоро там? — Вера стояла в дверях ванной, нетерпеливо постукивая носком туфли по плитке. — Опоздаем же! — Иду-иду, — Павел в последний раз окинул взглядом своё отражение и поморщился...

В ресторане было многолюдно, но вокруг нашего столика будто бы стояла невидимая стена — свечи, тихий джаз, белая скатерть и кристальные бокалы. Сегодня была наша шестая годовщина. — За нас, — сказал он и поднял бокал с вином. Я улыбнулась, но внутри было тревожно. Последние месяцы он был другим. Холодным. Отстранённым. Телефон держал под замком, часто задерживался на работе, стал раздражительным. А вчера я случайно услышала его звонок: «Завтра всё решится». Рука моя потянулась к бокалу, но я заметила на его стекле тонкий налёт...