Ей с детства твердили дурацкое "стерпится-слюбится". И ей всё терпелось, а "слюбится" виделось в будущем. За окнами мылась дождём ненавистная улица, на кухне варились борщи нелюбимому чудищу, по радио громко кричали ужасную музыку, а стены в ментальных тисках зажимали обоями. Чесалось бедро (натирали ажурные трусики). Терпение всё не хотело сменяться любовями. Потом ей приснилось, что окна выходят на озеро. По радио диктор читает Бодлера и Бродского. Все стены покрашены краской в лиловый и розовый и выложен пол очень тёплыми мягкими досками...