Людмила Чурсина всегда восхищала, но о ней говорили, будто бы она слишком холодна, слишком горда, слишком далека от простых чувств, хотя именно эта сдержанность и делала её особенно притягательной. Чурсина, которой 20 июля исполнилось 84 года, давно могла бы выпустить откровенные мемуары, но она уверена: не всё пережитое должно становиться достоянием посторонних; в её памяти слишком много личного, слишком много чужой боли и собственных переживаний. Она всегда была очень скромной, будто не хотела навязывать миру даже саму себя...

— Людочка, здравствуй! Как поживаешь? — в трубке раздался бодрый голос Валентины, двоюродной сестры Людмилы Павловны. — Привет, Валь. Потихоньку. А ты как? Не приболела? — Ой, по-всякому, — хихикнула та. — Знаешь, как на пенсию вышла, так и болячки повылезли. То ли возраст даёт о себе знать, то ли времени на симптомы стало больше. — Есть такое, — усмехнулась Людмила Павловна. — Вот поэтому и не тороплюсь на покой. Сижу дома — и сразу сопли, давление и тоска. А так хоть работаю — живее себя чувствую...