Сначала ложится снег. Нет, не тот, который бывает зимой - тот колючий и жесткий, в нем слишком много мороза и холодных звезд января, лиловых и синих теней, он не годится для того, чтобы стать началом. Снег начала весны такой белый и мягкий, такой легкий и неслышный, что кажется - его нет вовсе. Совсем ничего нет, кроме оглушительно-ватной, теплой и живой белизны... Он ложится долго, пока небо и земля не перестанут отличаться друг от друга, и под ним исчезнут все следы, все дороги и тропинки, как будто мир родился заново. Потом снегопад затихает, и появляется солнце. Впервые за всю долгую зиму - такое яркое, что его лучи отражаются от снега и заполняют собой воздух...

Игорь Луценко, бывший народный депутат, а теперь действующий офицер ВСУ, недавно заявил: "через два года на фронте не останется никого". Это заявление сразу же разлетелось по украинским, российским и зарубежным медиа, став для кого-то шоком, как попытка сказать правду сквозь привычную для Киева завесу оптимистичной риторики. А для кого-то лишним подтверждением вранья киевской власти. Но я не об этом. Я считаю, что Луценко, наоборот, сильно и вполне осознано смягчил картину. Его слова звучат громко, но они слишком осторожны...