«Сначала я хотела подарить им квартиру. А теперь — пусть подают на меня в суд» В кухне пахло картошкой. Не той — свежей, жареной с корочкой, как в детстве по воскресеньям, а пресной, размятой в серую кашицу, сваренной на воде. Зубы у Лидии Петровны ещё были, но уже не хотелось хрустеть. Ей вообще многое уже не хотелось, если честно. Но сегодня — другое. Сегодня у неё внутри что-то дрожало. Треснуло. Она стояла у окна, закутавшись в мягкий, старый кардиган, тот самый, в котором провожала мужа на похороны пятнадцать лет назад...

Он думал, что всё рассчитано: продать, поделить, забыть. Но одна бумага из прошлого разрушила его планы и открыла дверь для мести. Могильная земля казалась чёрной, как разлитые чернила, на фоне первого снега. Ирена стояла молча, не вытирая слёз, стекавших по лицу. За спиной негромко переговаривались соседи и немногочисленные родственники. Кто-то тихо вздыхал, кто-то шмыгал носом. Мать похоронили скромно, без лишней суеты, как она сама и хотела. — Ну что, сестрёнка, держишься? — Глеб подошёл сзади, положил тяжёлую руку на плечо...