Я стояла как вкопанная. Чемодан всё ещё был в руке, пальцы онемели от холода, но я не отпускала его — будто это был мой последний якорь в этом мире. Дверь закрылась прямо перед моим лицом. Щелчок замка прозвучал громче любого крика. «Моя жена не любит, когда за столом чужие» — слова сына будто повисли в морозном воздухе между нами. Чужие. Я — мать, родившая его, выносившая под сердцем девять месяцев, мучившаяся почти двое суток в роддоме. Я — женщина, прожившая для него сорок семь лет своей жизни...

Никита Воронов в очередной раз пробежался глазами по недописанному договору. Документы по иску Семёнова должны были быть готовы к завтрашнему утру, а до дедлайна оставалось меньше суток. Проблема заключалась в том, что ключевые справки на двадцати страницах лежали дома в сейфе. — Блин, как же достало! — пробормотал он, потирая виски. Небольшой юридический офис в Бутово находился всего в трёх километрах от их квартиры в новостройке. Можно было, конечно, проехать на своём Hyundai через вечерние пробки, потратив час в одну сторону...