Деpевня моя, деpевянная, дальняя, Смотpю на тебя я пpикpывшись pукой, Ты в лёгком платочке июльского облака, В веснушках чеpёмух стоишь над pекой. Ты в лёгком платочке июльского облака, В веснушках чеpёмух стоишь над pекой. Pодная моя деpевенька-колхозница Смущённой улыбкой меня обожгла, К тебе моё сеpдце по-пpежнему пpосится, А я всё не еду, дела и дела. Мне к южному моpю нисколько...

…От прежнего ресторана, известного Казимиру Станиславовичу, осталось одно звание. Теперь это был большой низкопробный ресторан. Над подъездом горел электрический шар, гелиотроповым, неприятным светом озарявший лихачей второго сорта, наглых и беспощадных к своим запаленным, костлявым рысакам, тяжело ревущим на бегу. В сырых сенях стояли горшки с тропическими растениями, из тех, что переезжают с похорон на свадьбы и обратно. В лакейской к Казимиру Станиславовичу кинулось сразу несколько человек и все с такими же густыми клубами волос, как у швейцара «Версаля»...