— Мам? Пап? Вы чего кричите? В дверях появилась Маша. Стояла в пижаме, терла глаза. Ирина кинулась к дочери. — Все хорошо, солнышко. Иди, я сейчас завтрак принесу. — А баба Лида чего плачет? Все повернулись к Лидии Сергеевне. Та и правда плакала, тихо, размазывая слезы по щекам. — Баба Лида... расстроилась, — осторожно сказал Андрей. — Но все будет хорошо. — Из-за меня? — Маша нахмурилась. — Я что-то не так сделала? — Нет! — хором ответили взрослые. — Нет, деточка, — всхлипнула Лидия Сергеевна. — Ты тут ни при чем...

После ухода Насти вечер пошёл как-то скомкано. Олег заметно нервничал, сидел дёрганый и хмурый, пытаясь, однако, казаться весёлым и компанейским, тем Олегом, к которому привыкли родители Кати. Сама Катя то и дело косилась на окна гостевой комнаты, ей показалось, что пару раз в них мелькнуло злое лицо матери Кристины. «Что за тайны Мадридского двора? – думала девушка. – Кажется, какой-то из их скелетов приоткрыл шкаф и высунул наружу пальчик. Зачем только тётя Настя прямо за столом допрос мужу устроила? Шёпотом, но кто-то же мог услышать...