Холод. Он пробирался сквозь щели в старых, покосившихся рамах, обвивался вокруг ног, заползал под ватник. Но настоящий холод исходил не от ноябрьской стужи за окном, а от того, что сидело в углу избы. От Александра. Мария, прижимая к себе заснувшего наконец трехлетнего Степу, старалась дышать тише, слиться с тенью печки. Каждый звук — треск полена, скрип половицы — отзывался в ней ледяной иглой страха. Холод. Он пробирался сквозь щели в старых, покосившихся рамах, обвивался вокруг ног, заползал под ватник...

Говорят, у гор есть память. Они помнят каждый шаг, ступивший на их склоны, каждый камень, сорвавшийся в пропасть, каждый последний вздох. Мы, шестеро идиотов, возомнивших себя покорителями, пришли на хребты Северного Урала в середине февраля, чтобы оставить в этой памяти свой след. Теперь я знаю, что горы не просто помнят. Иногда они не отпускают. Нас было шестеро. Я, Кир, прагматик и негласный лидер. Лена, наша медик, девушка с железными нервами. Костя, здоровяк и добряк, наша «тягловая сила». Катя, его жена, тихая и выносливая, но с хрупкой душевной организацией...