Когда в дверь постучали в третий раз, Анастасия поняла: это конец. Не просьба, не случайность — судьба. Та, что приходит без спроса, как фашисты в родную станицу. Рука сама потянулась к топору за печью. "Если не она — то я", — мелькнуло в голове. Но за дверью раздался не грубый окрик, а сдавленный стон. И тогда она узнала этот голос. Тот, что когда-то шептал ей о любви под кубанскими звездами. Теперь в нем была только смерть. Кубань, лето 1942 года. Солнце, щедрое и неумолимое, заливало светом станицу...

Война началась в тот день, когда Дмитрий назвал её «вещью». А потом пришли немцы, и Житница превратилась в пепел. Но самое страшное было впереди... Жара стояла невыносимая, даже вечером, когда солнце, огромное и багровое, сползало за горизонт, поджигая кромку леса. Воздух над селом Житница был густым, сладковато-пряным от цветущей липы и нагретой земли. Казалось, сам мир замер в тягостном ожидании. Но в клубе, где пахло свежей побелкой и дешевым одеколоном, кипела жизнь. Играл патефон, ставили довоенные пластинки Лещенко и Руслановой, смех звенел, перекрывая скрип половиц под десятками ног...