Наташа Рудова-то как страдает...То жила, веселилась на полную катушку, по Дубаям шастала и горя не знала, а теперь оказывается, что вся ее жизнь - это боль... Я даже подумала, что у нее были какие-то сложности с мужчинами лет в четырнадцать - ну те, знаете, после которых мужчина отправляется на скамью подсудимых, а девочка в клинику психозов. Такое, я уверена, очень тяжело пережить и подобные истории были бы плохими поводами для шуток, но в последнее время этой темной стороной жизни некоторые злоупотребляют...

— Саша… сынок… — голос Марии Алексеевны дрожал. Она держала телефон обеими руками, будто тот мог выскользнуть. — Меня выписывают завтра. Я бы, конечно, куда-нибудь… но некуда. Хоть бы к вам на время. Я ненадолго. Снимать сейчас не на что. В трубке повисла пауза. — Ну что ты молчишь? — тише, почти шепотом. — Я не хочу быть обузой… — Мам, — перебил он, выдохнув. — Приезжай. Она прикрыла глаза, опершись спиной о подушку больничной койки. Глаза защипало. — Спасибо… Спасибо, Сашенька. Позже, уже вечером, Лена вышла в подъезд, застёгивая куртку на ходу...