Любовь толкнула дверь кухни и замерла на пороге. Тишина давила на плечи, словно тяжёлое одеяло. Ещё вчера здесь пахло жареной картошкой и дешёвыми сигаретами Ольги, а теперь... теперь только пустота и слабый запах моющего средства. Она провела рукой по выключателю — свет вспыхнул, обнажив знакомую до боли кухню. Белые занавески, которые она сама вышивала десять лет назад, стол с потёртой клеёнкой, холодильник, весь в магнитиках от разных городов. На столе лежал сложенный пополам листок. Любовь узнала почерк Ольги — размашистый, с наклоном, как учили в советской школе...

Двор был мокрым после ночного дождя. Маша возвращалась из поликлиники с бумажным пакетом лекарств для дочери и невольно замедляла шаг у витрины свадебного салона. За стеклом на манекене белело платье с широким поясом, тускло переливались стекляшки. Маша улыбнулась самой себе: не её это уже история — её платье давно висит в чехле на антресоли, пахнет нафталином и прошлым. Ей сейчас важнее другое — чтобы у Полины утихла астма, чтобы хватило на новую стиральную машину, которая умерла окончательно вчера...