— Ты серьезно? Ты в своем уме? Неужели ты подумал, что я буду терпеть твою маму еще хоть день? — возмутилась Ирина, собирая вещи. Она бросала их в чемодан с каким-то нервным остервенением. Футболки, джинсы, зарядка от телефона — все летело в свалку, без привычной аккуратности. Павел стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди. Губа разбита, под глазом наливается синяк. Он молчал, только дышал тяжело, как загнанный зверь. — Могла бы хоть извиниться, — наконец пробурчал он, прикасаясь к разбитой губе...

Проснулась я в половине седьмого утра от противного скрипа калитки. Лидия Марковна приехала на дачу к соседям еще вчера вечером, чтобы сегодня с самого рассвета контролировать каждый мой шаг. Будто я не способна организовать юбилей для пятидесяти гостей в загородном доме. Натянула джинсы и толстовку, сунула ноги в кроссовки и вышла во двор». Октябрьское утро выдалось на редкость теплым, солнце уже пробивалось сквозь желтеющие листья клена, которые я сама высаживала три года назад. Тогда этот участок...