Ирина поглядывала на зятя с лёгкой снисходительностью. Знала она про порядки в его семье. Про своенравного отца, про тихую молчаливую мать, которая, очевидно, будет так же, как и бабка Глафира, покорно угасать в своём углу. В парне должен быть стержень. И норов, как у доброго породистого жеребца. Это было ясно по его уверенным движениям в работе. Колол ли Данила дрова, сдержанно размахивая колуном, будто нехотя разрубая большую неповоротливую чурку. Косил ли сено, время от времени исподлобья посматривая, скоро ли поворачивать назад...

Ольга вернулась чуть позже обычного: задержали в аптеке, пока оформляла заказ для постоянной клиентки — той самой, что всегда просит «именно эти витамины, не другие». На лестнице пахло супом и мокрыми перчатками — соседи сушили вещи прямо на перилах, как всегда зимой. Она толкнула дверь плечом, сняла сапоги, прислушалась: в квартире было тихо, только холодильник позвякивал стеклянной полкой. Сумку бросила на пуфик — рука привычно потянулась к выключателю в гостиной, и в следующую же секунду сердце провалилось в пустоту...