Я пытался уйти от любви Я брал острую бритву и правил себя Я укрылся в подвале я резал Кожаные ремни стянувшие слабую грудь. Припев: Я хочу быть с тобой я хочу быть с тобой Я так хочу быть с тобой Я хочу быть с тобой И я буду с тобой. В комнате с белым потолком С правом на надежду В комнате с видом на огни С верою в любовь. Куплет 2 Твое имя давно стало другим Глаза навсегда потеряли свой цвет Пьяный врач мне сказал тебя больше нет Пожарный выдал мне справку что дом твой сгорел. Припев: Hо я хочу быть с тобой Я хочу быть с тобой Я так хочу быть с тобой Я хочу быть с тобой И я буду с тобой. В комнате с белым потолком С правом на надежду В комнате с видом на огни С верою в любовь...

Сегодня это прозвучит странно, но в эпоху Перестройки петь сентиментальную любовную лирику для рок-музыканта считалось «отстоем» и «попсой». Причём осуждение подстерегало «отступника» не со стороны властей, а со стороны своих же соратников – непримиримых рокеров. Борису Гребенщикову (признан в РФ иноагентом) за былые заслуги подобное прощалось, да и пел он в то время больше о Любви Вселенской, несколько витиевато и отвлеченно. Так что все шишки за любовную лирику пришлось получить Вячеславу Бутусову за его трагическую суицидальную балладу об утерянной любви...