— Чай будешь? С бергамотом, как ты любишь. Голос Кристины был ровным и спокойным, он идеально вписывался в этот тихий вечер, в мягкий свет кухонных ламп, в упорядоченный мир их квартиры, где у каждой вещи было своё, раз и навсегда отведённое ей место. Дима, стоявший в дверном проёме, вздрогнул от этого простого вопроса. Он слишком долго собирался с мыслями, прокручивал в голове десятки вариантов начала разговора, и эта бытовая простота сбила его с толку. — Да, давай, — ответил он слишком быстро, слишком громко...

Саша всегда чувствовал себя между двух огней, когда речь заходила о семье. Почему так получается, что самые близкие люди не могут найти общий язык? — думал он, держа телефон у уха и слушая знакомые интонации матери. — Не думаю, что Анька это оценит, мам! — сказал он, поглядывая на кухню, где жена что-то готовила к ужину. — Она же не любит, когда к нам в гости даже Валера приходит, а он её брат! В трубке послышался недовольный вздох Марии Константиновны — тот самый звук, который Саша помнил с детства и который всегда предвещал долгую лекцию о том, как надо жить...