— Светка! Ты тут всё переставила?! Мамин голос из кухни, тихий, примирительный: — Гена, я ничего не трогала. Ты устал, иди отдохни. Анна натянула одеяло до подбородка. В её комнате было холодно — отопление едва работало, а окна старые, со щелями. Но холод снаружи был ничто по сравнению с тем, что сейчас начнётся внутри квартиры. В углу комнаты стояло старое пианино. Клавиши пожелтели, некоторые западали, струны давно не держали строй. Когда-то отец купил его на её десятилетие — последний подарок от того человека, которого она помнила трезвым...

Эхо шагов разносилось по длинному темному коридору. Лязганье замков, скрип решеток, воздух, словно застывший, спертый. Подполковник Кирин сам ощущал себя под конвоем. Вооруженная охрана спереди и по сторонам, его преемник, в прямом смысле, дышащий в спину, давали понять, что дела его очень плохи. Кирин огляделся, непроизвольно дернул щекой, и сделал себе пометку, дежурный опять отсутствует на посту. Впрочем, это уже не его забота. Пусть новый хозяин разбирается. Когда он сбавил ход, Изин, будущий начальник тюрьмы, едва не налетел на него...