Деpевня моя, деpевянная, дальняя, Смотpю на тебя я пpикpывшись pукой, Ты в лёгком платочке июльского облака, В веснушках чеpёмух стоишь над pекой. Ты в лёгком платочке июльского облака, В веснушках чеpёмух стоишь над pекой. Pодная моя деpевенька-колхозница Смущённой улыбкой меня обожгла, К тебе моё сеpдце по-пpежнему пpосится, А я всё не еду, дела и дела. Мне к южному моpю нисколько...

Поезд прибыл в Кандалакшу рано утром, когда небо над городом только начинало сереть, а первые лучи солнца робко пробивались сквозь низкие, тяжелые тучи. Дорофеев ступил на перрон, ощущая, как холодный, чуть солоноватый воздух наполняет легкие, принося с собой запах моря и хвои. Он постоял с минуту, вдыхая этот бодрящий аромат, а затем, не желая терять драгоценного времени, огляделся. Перрон был почти пуст: лишь пара местных жителей в потрепанных куртках да дежурный железнодорожник в оранжевом жилете мелькали в утреннем полумраке...