– Господи, зачем я ввязалась в эту авантюру? – Марина опять не могла заснуть, – ведь если у Толика ничего не получится, мы потеряем все. Моя уютная квартирка с милыми безделушками и любовно подобранной мебель уйдет с молотка. Впрочем, фиг бы с сувенирчиками и шкафами. В случае неудачи нам просто будет негде жить. Марина всхлипнула, по лицу опять текли слезы, на голове уже привычно зашевелились короткие волосы. – Надо бы к врачу сходить, нервы подлечить, – отстраненно подумала девушка, – впрочем, какое тут лечение, если мы не сегодня-завтра на улице откажемся...

Коль село русско-бурятское, то однажды попутным ветром занесло малого на бурятские поминки… Сквозь полувековое марево смутно виделось: рубленная изба, похожая на юрту; налысо стриженный, медноликий, щекастый лама, подвернув под себя ноги, восседает под шёлковыми, цветными лентами, под медными божками и медными чашками, и нараспев читает толстую книжищу; а в ограде, поросшей скудной степной щетиной, курится в белёсое, летнее небо едва зримый, сизый дымок из тлеющего аргала[1], и, чудится, с дымком...