Дом, в котором жил Миша с родителями, стоял в глубине двора, прячась от шумных улиц. Пятиэтажный, с блеклой серой штукатуркой, местами облупленной, с ржавыми водостоками, которые скрипели в ветреные ночи. У подъезда всё лето росли два кособоких куста сирени, и даже в августе в их листве оставался сладковатый запах, перемешанный с чем-то влажным, словно в земле под ними пряталась старая сырость. Двор был маленьким и тесным, с облезлыми скамейками и песочницей, где всегда валялось два-три потерянных совочка...

- Здравствуйте, Куприян Федотович, - отложив пяльцы и иголку, сказала Елизавета, - Хорошо, что вы приехали. Я ведь вас не смогла поблагодарить за своё спасение, когда вы с Григорием Александровичем себя не пожалели, а меня вызволили… Вот вы какой… а я раньше… словно во сне вас видела, почти и не помнила. - Здравствуйте, - Куприян чуть покраснел от искренней благодарности и взгляда девушки, - Прошу вас, зовите меня по имени. - А давайте-ка наладим чай, - сказал Белугин, - Погоды какие стоят, устроимся в саду...