Марина проснулась раньше будильника — впрочем, как и всегда. За двадцать лет привычка вставать в шесть утра въелась в плоть и кровь, как запах кофе в старую кофейню. На кухне было еще темно, только электроплита мигала лампочкой, да сквозь занавески пробивался мутный свет от фонаря под окном. Тишина, которую она даже полюбила. Пять минут наедине с собой. Она кинула тапки под ноги, накинула халат и пошла ставить чайник. Все — как по накатанной: чайник, кружка, бутерброды для Бориса, овсянка для себя, два яйца вкрутую — он любит...

Дверь подъезда с силой захлопнулась за спиной Алины. Девушка остановилась, перевела дыхание и стащила с головы капюшон. Апрельский дождь настырно стучал по козырьку подъезда, и даже сквозь толстые стёкла очков она видела, как улица постепенно превращается в сплошное мутное пятно. — Не начало, а продолжение конца, — пробормотала Алина, стряхивая капли с лица и поправляя растрёпанную чёлку. Шесть лет брака с Вадимом уместились в два чемодана, спортивную сумку и ноутбук. А ещё в тупую, ноющую боль где-то в районе сердца...