Избушка на курьих ножках, в чаще тишина. Над лесом неподвижно повисла луна. В котле кипит отрава, булькает смола. Старуха в ступе шепчет тёмные слова. Мухоморы, змеиный яд, корень мандрагоры. Под этот шёпот затихают все лесные хоры. Дым ползёт по мху, стелется туманом. Скоро лес накроет бешеным дурманом. Баба Яга сварила зелье, Это не для смеха, не для новоселья. Запах пошёл по тропинкам и полянам. И лес проснулся, диким и пьяным. Баба Яга сварила зелье! Звери в лесу все офигели! В эту тёмную ночь...

- А мы охотники за Удачей, птицей цвета… Громкое пение, в некоторых местах больше похожее на вопли, далеко разносилось по Лесу из распахнутых окошек лесной избушки. Избушка была старенькая, кое, где уже замшелая. Потому спокойно относилась к хозяйкиным концертам, не дрожа ни одной половицей. Да что там половицей! Даже ставни не вздрагивали. А Ведьма продолжала: - Понимаешь, всё ещё будет! В такт песням, которые она орала хоть и безмотивно, зато с большим энтузиазмом, работала большая шумовка, помешивая что-то азартно булькающее в большом, заслуженном, подкопченном многими огнями, котле...