SHAMAN… Его песни звучат в наушниках солдат, на школьных линейках, с главных сцен страны и из окон обычных квартир. Одни называют его голосом новой России. Другие — медиапроектом. Но есть в нём что-то, что не оставляет равнодушным. Он — как оголённый нерв, как голос, в котором звучит что-то личное. И в этом — весь он. Ярослав Дронов — так на самом деле зовут SHAMAN’а — не делегирует чувства. Каждая строчка — его. Каждая нота — его. Он может часами сидеть у пианино, перебирая аккорды, чтобы наконец найти тот самый звук, который дрогнет в груди...

Бесшабашная несоветскость и отсутствие официальных шаблонов всегда отличала дворовый шансон от филармонической эстрады тех лет. Дух свободы и легкий флер заграничности шел от этих голосов, которые мы считали эмигрантскими, убежавших от преследований и поющими в забугорных ресторанах за доллары. В Советском Союзе расцвет ресторанного шансона всегда приходился на времена экономической «оттепели», коих было 2 в новейшей истории СССР. НЭП 20-х годов и послевоенные послабления конца 50-х для артельщиков и цеховиков...