Потом она тронула губами его повлажневший лоб. И снова вспыхнула от жаркого стыда… оттого, что сидит у него на коленях… Голенькая. Совсем. А за окном – белый день. И… как встать с его коленей… Как одеться, если… белый день. Татьяна прикрыла грудь руками. А Сергей не отпустил её. Таня умоляюще прошептала: -Серёжа!.. Ой, Серёжа… Уроки… закончились. Полюшка сейчас прибежит… Мальчишки… зайдут. Ой, Серёжа!.. - Полинку дед забрал. Андрей и Максим на тренировке, а у Сани – дополнительное по алгебре. Тань!...

Саня присел рядом с инженером. Осторожно тронул Петрухина за плечо: - Сергей Александрович! Сергею были безразличны все голоса… все слова на свете… И всё, что происходит на свете, – колючий и холодный дождь, доцветающий клевер, неприметная скользкая тропинка, кресло, что осталось на склоне, – было безразлично горному инженеру Петрухину. Потому что он не сумел встать, не сумел сделать шаг – хотя бы один… А в Юлиных глазах – испуг… и брезгливая жалость… И… она никогда не вернётся, – раз так уверенно и настойчиво предложила продать их дом… - Сергей Александрович! Не хотелось глаза открывать...