Люба проснулась от тяжести в груди — её душила тоска, густая, как смола. Она попыталась вдохнуть полной грудью, но воздух словно застыл в лёгких. Заныло под ложечкой. Это означало одно — Град опять её зовёт. Она тяжело вздохнула и села на кровати. В маленькой кроватке завозилась Верочка, недовольно кряхтя. — Ну что, малышка, мне идти надо, — тихо проговорила Люба. Верочка широко распахнула глаза и уставилась на мать. — Мама, — сказала она отчётливо и протянула маленькие пухленькие ручки. — Я постараюсь сегодня вернуться, — пообещала Люба, беря дочь на руки...

Соль шипела на коже «Ильи», оставляя дымящиеся ожоги. Его лицо расползалось, как мокрая бумага, обнажая чёрную пустоту под кожей. Но вместо того чтобы отступить, он резко выпрямился — и взорвался облаком чёрных мух. — Осторожно, прикройтесь, берегите глаза! — крикнула Люба, закрывая лицо рукавом. Рой с гулом обрушился на них. Тысячи крошечных лапок цеплялись за кожу, жужжащие твари лезли в уши, нос, под одежду. Василиса била себя по лицу, с визгом вытряхивая насекомых из-под ворота. Начало тут.....