Ах! Если б Крылья у меня Такие были, как у птицы… Я полетела бы туда, Куда душа моя стремится… Ах! Если б Облаком была, Пусть небольшим, но только белым… Я б в синем небе проплыла И на тебя бы поглядела… Ах! Если б Дождиком была Весенним, летним, бесконечным… Я бы хоть капелькой смогла Безмолвно пасть к тебе на плечи… Ах! Если б Снегом я была, Чтобы снежинкой знойным летом К тебе в ладонь...

Максимыч выскочил в тёмные сенцы, хотел изо всей силы грохнуть за собой низенькой дверью. Грохнуть не получилось — у двери был старушечий, незлобивый характер. Лишь прошелестела старым дерматином, закрылась мягко, покладисто, не выдавая хозяйских чувств. А хотелось их выдать, ох хотелось. Чтобы бревенчатые стены затряслись, чтобы ходики с кукушкой в зале на пол вдребезги (ничего, после починит). Совсем нервы никуда. А думал, на пенсии научится жить благостно, мудро, внучку уму-разуму научит. Такой дед научит...