Дверь в прихожей захлопнулась с таким грохотом, что по спине пробежал холодок - значит, муж опять вернулся не в духе. Люда вздрогнула и сжалась над раковиной, едва не выронив тарелку из рук. Мыльная пена шипела, оседая в слив. - Грёбаные проверки. Уже в каждой щели поковырялись, в каждую дырку свой нос сунули! Сколько можно? - раздался из прихожей голос Дениса. Тон был гневный, с той самой ноткой металла, которая не предвещала мира в семье – муж себя уже накрутил. Он швырнул рюкзак, не глядя, куда тот упадёт, и скинул ботинки, оставив их посреди коридора...

ПРЕДИСЛОВИЕ. Души давно ушедших редко бывают безмолвными. Они шепчутся в трещинах старых стен, стучат в окна забытыми ритмами, оставляют едва заметные следы на подоконниках — словно узоры от дыхания на стекле. Их прикосновения холоднее январского ветра, а голоса звучат тише шелеста опавших листьев. За годы, проведённые на грани миров, я научилась слышать их. Не всех — лишь тех, чьи души ещё сплетены с реальностью: невыплаканными слезами, недопетыми колыбельными, клятвами, оборванными на полуслове...