группа Арамис - "Девочка ждёт,мальчик не идёт"
— Стой! А ты что, думал, что я буду, как жена из прошлого века, готовить тебе борщи и слушаться тебя во всём, пока ты, придя с работы, будеш
— А ужин? Вопрос упал в тишину комнаты глухо, как камень в стоячую воду. Он не был вопросом, на самом деле. Это был констатация факта, требование, произнесённое без вопросительной интонации. Денис только что вернулся с работы. Он не разулся толком, лишь скинув ботинки так, что один остался лежать на боку, а второй уткнулся носком в плинтус. Пиджак полетел на спинку кресла, смявшись в бесформенную кучу. Сам Денис с протяжным, усталым стоном рухнул на диван, на своё привычное, промятое место. Щелчок...
Ты бы мне хоть узелочек дал. Для вещей. Или ты их тоже унаследовал?
«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...