— Подай мне быстро тапочки! — фыркнула свекровь, не отрывая взгляда от экрана телевизора, где шло какое-то политическое ток-шоу. Голос её, скрипучий и властный, резанул по натянутым нервам Екатерины, как тупой нож по стеклу. — И не забывай: у меня знатное происхождение! А ты, Катька, деревенская клуша. Как только мой Семён на тебе женился?! Ума не приложу! Катя замерла на пороге кухни, сжимая в руке мокрое кухонное полотенце. Каждое слово Луизы Борисовны было крошечным ядовитым шипом, который вонзался в самое сердце и оставался там, вызывая тупую, ноющую боль...

Жара стояла нестерпимая. На улице плавился асфальт, а в нашей двушке на седьмом этаже кондиционер не справлялся. Я вытирала пот со лба и смотрела, как мой муж Саша собирает вещи в дорожную сумку. — Мы с Сашей едем к маме на дачу, — объявила свекровь Нина Петровна, стоя в дверях нашей спальни. — А ты, Катя, спокойно можешь остаться дома. Тебе же жарко на солнце, ты быстро обгораешь. Я замерла с полотенцем в руках. Как это — они едут, а я остаюсь? — Но мы же планировали ехать всей семьей, — растерянно сказала я...