На юбилее – Женя, ты слышишь меня вообще? – голос свекрови, Марьи Ивановны, звенел, словно старый медный таз, который вечно бубнит под рукой хозяйки. – На, примерь. Ты должна выглядеть прилично! Всё-таки люди будут. Моя семья. Платье она протянула с этакой зловещей торжественностью. Ядовито-зелёное, чопорное до зубной боли, с кружевными нарукавниками-крыльями, оно манило стальной молнией, предательски уходящей за спину. Словно наряд для первого причастия, вывернутый наизнанку – удушающий воротник-стойка, рукава, впившиеся в кожу, будто змеи, и полное отсутствие намёка на талию...

Марина прижалась лбом к холодному стеклу. Рядом, уверенно вращая руль массивной машины, сидел Дмитрий. Его профиль в мигающем свете фонарей и фар – будто вырезанный из темного дуба: резкий подбородок, прямой нос, густые ресницы, отбрасывающие тени на скулы. Он говорил о новом проекте, его голос, тёплый и бархатистый, заполнял салон, как звук дорогой акустики – успокаивающий, предсказуемый. Она кивала, поддакивала на нужных паузах. «Как к принцессе…» – пронеслось в голове. Эхо слов Кати, её лучшей...