«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

Меня зовут Наташа, и, честно говоря, я никогда не предполагала, что окажусь перед выбором: предать себя или сохранить брак. Этот выбор казался чем-то далеким, драматичным, почти кинематографичным, но вот он — в реальности, скомканный, липкий, с привкусом обиды на языке. Когда я выходила замуж за Антона, мне казалось, что я поймала звезду за хвост. Он был внимательный, умный, с ироничной улыбкой и привычкой поправлять рукава свитера перед тем, как обнять. Я тогда была восторженной дурочкой, смотрящей на мир через розовые очки, уверенной, что любовь — это универсальное средство от всех бед...