Такие слова я услышала на детской площадке и невольно встрепенулась. Не подумайте, что я была возмущена словами юного борца за справедливость – я была восхищена. Мальчишка сказал правду! Правду, которую у нас почему-то принято завуалировать. Пусть в меня полетят камни, а я за то, чтобы называли вещи своими именами. Почему мы в угоду больным детям (а скорее их родителям!) стесняемся это говорить? До того нас затюкали, что мы готовы всех здоровых детей затюкать, лишь бы больному было не обидно. Особенными стали называть! Извратили весь русский язык! Мальчик с детской площадки сто раз прав...

Вот прямо смело мне можно ставить диагноз и отправлять меня в интернат 8 вида для умственно отсталых детей. И учить клеить коробки. Мне всё-таки не дает покоя то, что Мишка - выпускник именно этого интерната. Коррекционник. То есть - всё время учился в коррекционной школе. Получается - для умственно отсталых детей. И когда год назад я узнала, к кому у моей Сани вспыхнула большая и светлая любовь, я схватилась за голову. Схватилась за голову и позвонила Сашкиным педагогам. С желанием запретить, примчаться, забрать документы, забрать Саню...