«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

Марина в третий раз за утро изменила маршрут на телефоне. Она шла не по навигатору, а оттягивала момент — снова сделала круг вокруг квартала, заходила в аптеку “просто так”, стояла у кофейни, смотрела, как пар клубится над чашками. Время приближалось к семи, и все в ней сопротивлялось. — Это же глупо, — пробормотала она в шарф,— мне тридцать два, я взрослый человек, я могу просто не прийти.  Она достала телефон, открыла чат с Лерой:”Мариш, если сбежишь — я тебя из Tinder забаню лично. Просто посиди с ним час...