Когда они расписались, было сырое апрельское утро, и серая куртка Егора выглядела почти торжественной рядом с её кремовым плащом. Лена думала, что дальше всё будет по инструкции: мебель в ипотечной двушке, воскресные завтраки, сменные простыни с запахом кондиционера и договорённости, которые соблюдают. Она любила инструкции. В бухгалтерии, где она работала, инструкции спасали нервы и деньги. Первый сигнал пришёл не от свекрови, не от тёти с банками варенья, а из семейного чата с безобидным названием «Родные-Родные»...

Повестка из суда пришла в самый неподходящий момент — как раз тогда, когда Виктор собирался попросить у отца очередную сумму на жизнь. Восемьсот тысяч рублей долга по алиментам. Плюс пятьдесят тысяч пени. Судебные приставы грозились арестовать счета, которых у него, впрочем, не было — все карты давно были в минусе. — Что это? — Павел Николаевич кивнул на бумажку, которую сын пытался незаметно сунуть в карман. Завтрак на просторной кухне загородного дома проходил как обычно — в напряжённом молчании...