— Ага, удобно, да? Понаделала детей, а потом — «Полина, ты старшая, ты и занимайся». А у меня, между прочим, свои планы на жизнь! — Полина с силой швырнула сумку на пол и посмотрела на мать с таким гневом, что у той дрогнули губы. — Не ори! Я устала! — Серафима, в старом трикотаже и с банкой краски в ладони, присела прямо на подоконник. — Понимаешь? У-ста-ла! Целый день на ногах, ремонт, кастрюли, уроки с Колей. А ты приходишь — и давай мне претензии! — Это не претензии. Это крик души! Мне двадцать три...

— Вить, а может, зря мы тогда… Сейчас все иначе было бы? — с грустью сказала Лида. — Нет, все не зря было. Я бы сейчас был не я, да и ты в итоге не выдержала бы, сама сбежала. — Уходишь? — У меня дела. Но ты помнишь мой номер... Будто она стоит на краю пропасти, а позади бывший муж. Не толкает, не злорадствует, а наоборот, уговаривает не подходить ближе к краю. А она, словно ему назло, делает и делает шаги к обрыву. С Виктором Лида познакомилась юной студенткой. Он тоже едва успел получить диплом, пытался с другом открыть собственный бизнес...